Сделать стартовой Добавить в избранное
 

СЕМАНТИЧЕСКАЯ ЭНЦИКЛОПЕДИЯ ВАЛЕНТИНА КУКЛЕВА


САЙТ О ВРЕМЕНАХ И ЗНАКАХ
Панель управления
логин :  
пароль :  
   
   
Регистрация
Напомнить пароль?
   
Семантическая энциклопедия Валентина Куклева » Виды календарей » 17 июня по старому стилю и 30 июня по новому – день Мануила-Солнцестоя
Навигация по сайту
О сайте
Актуальные новости
Блог Хюбриса
Виды календарей
Визуальное мышление
Всё о книге
Другие люди
Книга Зелинского
Культурология
Лаборатория культуры
Мелос
Мистерия
Профетическое знание
Путеводитель по Москве
Работа с временем
Свобода
Симвология
Сотериология
Структурное знание
Фронезис
ЭНЦИКЛОПЕДИЯ СИМВОЛОВ
Энциклопедия
эзотерической жизни
Расширенный поиск
Популярные статьи
Облако тегов
абстрактное искусство, алеф, Алистер Кроули, альфа, анима, апокалиптика, Березина, большие проекты, брендование, видео, визуальное мышление, время, другие люди, Дугин, живой календарь, здоровье, идентификация, календари, календарь, коучинг, маркетинг, мелоделамация, методология, осознанность, петух, Путеводитель по Москве, работа с временем, религия актеров, самоисцеление, Сатья Саи Баба, семинары, символы, синхрония, синэргия, современная музыка, стилистика текста, стихи, трансгуманизм, футур полюс, часы

Показать все теги
Виды календарей : 17 июня по старому стилю и 30 июня по новому – день Мануила-Солнцестоя
 

 

Панночка

30 июня – день Мануила-Солнцестоя. Ровно за неделю до Иванова дня (7 июля) открывались традиционные летние ярмарки, где шла торговля сельскохозяйственной продукцией, поэтому многие деревенские жители выезжали в близлежащие города. В этот день категорически запрещалось смотреть в зеркало, т.к. зеркало граница между двумя мирами – навью и явью. А так как на Мануила всем хотелось хорошо выглядеть, то волей-неволей приходилось заглядывать в зеркало. Хотя существовала примета: если случайно глянешь на эту сверкающую поверхность, то есть опасность, что не сможешь правильно сосчитать деньги и понесёшь значительный убыток.

 

Солнце застаивается в зените. Народные приметы таковы: нахохлились воробьи в лужах – к сильному дождю. Закат красно-багровый – к буре или к старшему ветру.

 

Она уезжала в Сурск на Мануила и перед выходом из избы, мимоходом случайно глянула на своё отражение в зеркало, хотя знала, что на рынке можно и проторговаться. 

 

На речном пароходе, который постепенно набирал ход, село Сара уже скрывалось за высоким бугром. Только мать Пелагия, стоявшая на самом верху косогора, всё махала и махала рукой, постепенно превращаясь в чернеющую точку.

 

Её звали Панна и владения её были поля, леса, отдалённые озёра и мох, на котором она могла часами лежать, чувствуя его всей кожей. Лёжа на спине, она вбирала в себя налетающий из-за пригорка ветерок, лучи заходящего солнца, тело как будто терялось, растворялось, сливалось с природой, напитывая её красотой неизъяснимой.

 

Из-за этой непонятности, притягательной, силой нечистой, казалась, была наделена ещё совсем молоденькая девчушка Панна.

 

В каждой деревне есть такая женщина, это не гулящая баба или девка, которая просто может поразвлекаться с кем угодно.

 

Это было сверхчувственное существо, не вписывающееся в традиционное представление о русской эротике в виде голых баб в бане, где контуры тел в пару едва угадываются светом через маленькие оконца, или купание в реке озорующих частушками женщин: «он прижал меня в потемках, а я бедная в лаптёнках»…

 

И бабы и мужики тревожились, но кроме объяснения: «срамница», дело не шло. Догадалась ли об этом со временем мать её Пелагия или соседки нашептали: « деваха то, привораживает,  рубахи не снимая…», но решила подальше от греха в город снарядить, хоть и трудно это было, да случай подвернулся: к двоюродной бабке на квартиру, по уходу за престарелой, прописали.  Там и в техникум учиться пошла Панна и хозяйкой квартиры вскорости стала, как бабка померла — чем не удача в жизни. Да только через несколько лет, уже зрелой незамужней женщиной, вернулась она к матери, в нищету и убогость разваливающегося деревенского дома: «Лучше умирать молодой и остаться в мире, который любим».

 

Любимы были  Панной вишни в саду, высоченные, словно кипарисы, доверху достать невозможно. Любила Панна, забравшись на забор, собирать созревшую вишню и всегда при этом пела. Птицы клевали с верхушек деревьев,  многоголосьем дополняя пение Панны.

 

Соседи ни понять, ни принять такого не могли, искали подвоха: «Что-то не так, небось согрешила и прячется»... «Не наводи тень на плетень», никто и не наводил, сама ложилась, народной мудрости не переча, тайной сдабривая деревенскую жизнь, чудесами наполняя её. Это в городе обман нарочитый везде людям видится, но, видать и до деревень добрался, так как «ведьминым» и сад и огород и лесок за домом, да и сам дом Панны нарекли.  Где уж тут при такой славе о детях и замужестве думать, а мать схоронив, и совсем с нечистой силой сроднила людская молва. Мужичонка, самый плохонький какой-никакой, увидав Панну, юнцом краснел. Разухабистые парняги  злились люто, но подойти не смели, спорить пытались – разговор не клеился.

 

А потом и сама Панна за собой странности замечать начала: то мышь с совой в доме завела и подружилась, то на засуху дождь призвала, то малинником разросшимся луг колхозный задавила,  и всё это веселило  знахарку. Что стряслось, как заболела и болела ли, как померла красотка неизвестно. Участковый сам, долго с Панной не встречавшись, к ней в дом пошёл. Надо сказать, что от любопытства ли, или от чего другого, но здороваться со странной женщиной все любили: в глаза взглянет и светло становится, а дальше слова не вяжутся. Так вот, якобы долг исполняя, наведался в кривую избу на отшибе милиционер, да лишь тело на кровати обнаружил: то ли осень прохладная была, то ли травы, да снадобья её сохранили, сколько недель пролежала непогребённой неясно было….      Схоронили скоро, без слёз, без облегченья, но со страхом: мужики разбирали крышу затем, чтобы её душа вышла из дома. Страх ли память укоротил, но про Панну лишь самые ретивые нечаянно, всполохом про себя вспоминали и не заметил никто как из округи исчезли бледнеющие кости животных, исчез и мир  нечистой силы,  правил устанавливаемых не людьми,  а матерью – сырой землёй, да водицей – царицей и огнём-царём, сил неведомых, но народом ранее знаемых.

 

 

<<<     ОГЛАВЛЕНИЕ     >>>

 

 
 
 
Уважаемый посетитель, Вы зашли на сайт как незарегистрированный пользователь. Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо войти на сайт под своим именем.
 
   
 
 (голосов: 0)
Комментарии (0)  Распечатать